Неточные совпадения
У кого она в
душе, у того, без всякого
сомнения, и храброе сердце.
Но происшествие это было важно в том отношении, что если прежде у Грустилова еще были кое-какие
сомнения насчет предстоящего ему образа действия, то с этой минуты они совершенно исчезли. Вечером того же дня он назначил Парамошу инспектором глуповских училищ, а другому юродивому, Яшеньке, предоставил кафедру философии, которую нарочно для него создал в уездном училище. Сам же усердно принялся за сочинение трактата:"О восхищениях благочестивой
души".
«Ну, что же смущает меня?» сказал себе Левин, вперед чувствуя, что разрешение его
сомнений, хотя он не знает еще его, уже готово в его
душе.
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только
сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его
души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою
душу и свою любовь?
Рассуждения приводили его в
сомнения и мешали ему видеть, что̀ должно и что̀ не должно. Когда же он не думал, а жил, он не переставая чувствовал в
душе своей присутствие непогрешимого судьи, решавшего, который из двух возможных поступков лучше и который хуже; и как только он поступал не так, как надо, он тотчас же чувствовал это.
Княгиня была сперва твердо уверена, что нынешний вечер решил судьбу Кити и что не может быть
сомнения в намерениях Вронского; но слова мужа смутили ее. И, вернувшись к себе, она, точно так же как и Кити, с ужасом пред неизвестностью будущего, несколько раз повторила в
душе: «Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй!»
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от
сомнения к
сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает
душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Так как он первый вынес историю о мертвых
душах и был, как говорится, в каких-то тесных отношениях с Чичиковым, стало быть, без
сомнения, знает кое-что из обстоятельств его жизни, то попробовать еще, что скажет Ноздрев.
Не было никаких
сомнений в звонкой
душе Грэя — ни глухих ударов тревоги, ни шума мелких забот; спокойно, как парус, рвался он к восхитительной цели, полный тех мыслей, которые опережают слова.
Но так как при этом он употреблял и
души, то результаты этого лечения подвергаются, конечно,
сомнению…
Соня осталась среди комнаты. Он даже и не простился с ней, он уже забыл о ней; одно язвительное и бунтующее
сомнение вскипело в
душе его.
Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из
души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра
сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
Лишь только червь
сомнения вполз к нему в
душу, им овладел грубый эгоизм: я выступило вперед и требовало жертв себе.
— Какие тут еще
сомнения, вопросы, тайны! — сказал он и опять захохотал, качаясь от смеха взад и вперед. — Статуя! чистота! красота
души! Вера — статуя! А он!.. И пальто, которое я послал «изгнаннику», валяется у беседки! и пари свое он взыскал с меня, двести двадцать рублей да прежних восемьдесят… да, да! это триста рублей!.. Секлетея Бурдалахова!
Нехлюдов чувствовал, что в этом отказе ее была ненависть к нему, непрощенная обида, но было что-то и другое — хорошее и важное. Это в совершенно спокойном состоянии подтверждение своего прежнего отказа сразу уничтожило в
душе Нехлюдова все его
сомнения и вернуло его к прежнему серьезному, торжественному и умиленному состоянию.
Раньше он иногда сомневался в их осуществимости, иногда какое-то нехорошее чувство закрадывалось в
душу, но теперь ему стоило только вызвать в своем воображении дорогие черты, и все делалось необыкновенно ясно, всякие
сомнения падали сами собой.
Иногда в его
душе возникало
сомнение: справедливо ли он поступил с дочерью?
Для Привалова не оставалось никакого
сомнения, что Надежда Васильевна живет в отцовском доме только внешним образом, а ее
душа принадлежит другому миру и другим людям.
Без
сомнения, он поразил Алешу каким-нибудь особенным свойством
души своей.
— Опытом деятельной любви. Постарайтесь любить ваших ближних деятельно и неустанно. По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии
души вашей. Если же дойдете до полного самоотвержения в любви к ближнему, тогда уж несомненно уверуете, и никакое
сомнение даже и не возможет зайти в вашу
душу. Это испытано, это точно.
Как это все укладывалось в его голове и почему это казалось ему так просто — объяснить не легко, хотя и не совсем невозможно: обиженный, одинокий, без близкой
души человеческой, без гроша медного, да еще с кровью, зажженной вином, он находился в состоянии, близком к помешательству, а нет
сомнения в том, что в самых нелепых выходках людей помешанных есть, на их глаза, своего рода логика и даже право.
Я довольно нагляделся, как страшное сознание крепостного состояния убивает, отравляет существование дворовых, как оно гнетет, одуряет их
душу. Мужики, особенно оброчные, меньше чувствуют личную неволю, они как-то умеют не верить своему полному рабству. Но тут, сидя на грязном залавке передней с утра до ночи или стоя с тарелкой за столом, — нет места
сомнению.
Во всем этом является один вопрос, не совсем понятный. Каким образом то сильное симпатическое влияние, которое Огарев имел на все окружающее, которое увлекало посторонних в высшие сферы, в общие интересы, скользнуло по сердцу этой женщины, не оставив на нем никакого благотворного следа? А между тем он любил ее страстно и положил больше силы и
души, чтоб ее спасти, чем на все остальное; и она сама сначала любила его, в этом нет
сомнения.
Это не неуверенность в себе, это
сомнение веры, это страстное желание подтверждения, ненужного слова любви, которое так дорого нам. Да, это беспокойство зарождающегося творчества, это тревожное озирание
души зачавшей.
Сомнения! — разве совместима речь о
сомнениях с мыслью о вечно ликующих детях?
Сомнения — ведь это отрава человеческого существования. Благодаря им человек впервые получает понятие о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои собственные действия, но и поступки других. И горе, глубокое, неизбывное горе западает в его
душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
При помощи этих новых правил, сфера «воспитания» постепенно расширится, доведет до надлежащей мягкости восковое детское сердце и в то же время не дозволит червю
сомнения заползти в тайники детской
души.
Растущая
душа стремилась пристроить куда-то избыток силы, не уходящей на «арифметики и грамматики», и вслед за жгучими историческими фантазиями в нее порой опять врывался религиозный экстаз. Он был такой же беспочвенный и еще более мучительный. В глубине
души еще не сознанные начинали роиться
сомнения, а навстречу им поднималась жажда религиозного подвига, полетов
души ввысь, молитвенных экстазов.
Недоброе что-то случилось!»
Я долго не знала покоя и сна,
Сомнения душу терзали:
«Уехал, уехал! опять я одна!..»
Родные меня утешали,
Отец торопливость его объяснял
Каким-нибудь делом случайным:
«Куда-нибудь сам император послал
Его с поручением тайным,
Не плачь!
У вас, Александра Ивановна, лицо тоже прекрасное и очень милое, но, может быть, у вас есть какая-нибудь тайная грусть;
душа у вас, без
сомнения, добрейшая, но вы не веселы.
Чувство неожиданной, великой радости наполняло его
душу; все
сомнения в нем замерли.
Долго стоял Коваль на мосту, провожая глазами уходивший обоз. Ему было обидно, что сват Тит уехал и ни разу не обернулся назад. Вот тебе и сват!.. Но Титу было не до вероломного свата, — старик не мог отвязаться от мысли о дураке Терешке, который все дело испортил. И откуда он взялся, подумаешь: точно из земли вырос… Идет впереди обоза без шапки, как ходил перед покойниками. В
душе Тита этот пустой случай вызвал первую тень
сомнения: уж ладно ли они выехали?
Сомнение начало вкрадываться в мою
душу.
С одной стороны, не подлежало
сомнению, что в
душе его укоренились те общие и несколько темные начала, которые заставляют человека с уважением смотреть на всякий подвиг добра и истины, на всякое стремление к общему благу.
— Нет, уж это оченно что-то размашисто будет! — повторил Абрам Семеныч, но как-то слабым голосом. Очевидно, злое
сомнение уже начинало закрадываться в его
душу.
Часов около шести компания вновь соединялась в следующем по порядку ресторане и спрашивала обед. Если и пили мы всласть, хотя присутствие Старосмысловых несколько стесняло нас. Дня с четыре они шли наравне с нами, но на пятый Федор Сергеич объявил, что у него болит живот, и спросил вместо обеда полбифштекса на двоих. Очевидно, в его
душу начинало закрадываться
сомнение насчет прогонов, и надо сказать правду, никого так не огорчало это вынужденное воздержание, как Блохина.
Такой любви Миропа Дмитриевна, без
сомнения, не осуществила нисколько для него, так как чувство ее к нему было больше практическое, основанное на расчете, что ясно доказало дальнейшее поведение Миропы Дмитриевны, окончательно уничтожившее в Аггее Никитиче всякую склонность к ней, а между тем он был человек с
душой поэтической, и нравственная пустота томила его; искания в масонстве как-то не вполне удавались ему, ибо с Егором Егорычем он переписывался редко, да и то все по одним только делам; ограничиваться же исключительно интересами службы Аггей Никитич никогда не мог, и в силу того последние года он предался чтению романов, которые доставал, как и другие чиновники, за маленькую плату от смотрителя уездного училища; тут он, между прочим, наскочил на повесть Марлинского «Фрегат «Надежда».
Против такого аргумента Егор Егорыч, без
сомнения, ничего не мог возразить. Доктор же, сидевший с потупленною головой, в
душе наслаждался умом своей gnadige Frau.
Трудно описать, что произошло в
душе Хомяка. Удивление,
сомнение и, наконец, злобная радость изобразились на чертах его.
Он как бы провидел
сомнения, шевелившиеся в
душе матери, и вел себя с таким расчетом, что самая придирчивая подозрительность — и та должна была признать себя безоружною перед его кротостью.
— Видите ли — вот вы все здесь, желающие добра отечеству, без
сомнения, от
души, а между тем, из-за простой разницы в способах совершения дела, между вами спор даже до взаимных обид. Я бы находил, что это совсем лишнее и очень мешает усвоению разных мыслей, я бы просил — поласковей как и чтобы больше внимания друг ко другу. Это — обидно, когда такие, извините, редкие люди и вдруг — обижают друг друга, стараясь об одном только добре…
Тогда я счел, что с моей стороны долг гостеприимства уже исполнен и что засим я имею даже право рассчитывать, что и он свой долг выполнит, то есть распорядится насчет обеда. Ничуть не бывало. Уже рассказал я ему и о том, как я у Ганки обедал, и о том, как едва не отобедал у Гоголя, — а он все смеется и никаких распоряжений не делает. Тогда, дабы уничтожить в
душе его всякие
сомнения, я позвал полового и спросил у него счет.
Если задумчивость имеет источником
сомнение, то она для обывателей выгодна.
Сомнение (на помпадурском языке) — это не что иное, как разброд мыслей. Мысли бродят, как в летнее время мухи по столу; побродят, побродят и улетят. Сомневающийся помпадур — это простой смертный, предпринявший ревизию своей
души, а так как местопребывание последней неизвестно, то и выходит пустое дело.
Он часто обращался к ней во время обеда, требуя разных мелких услуг: «то-то мне подай, того-то мне налей, выбери мне кусочек по своему вкусу, потому что, дескать, у нас с невесткой один вкус; напомни мне, что бишь я намедни тебе сказал; расскажи-ка нам, что ты мне тогда-то говорила, я как-то запамятовал…» Наконец, и после обеда: «то поди прикажи, то поди принеси…» и множество тому подобных мелочей, тонких вниманий, ласковых обращений, которые, несмотря на их простую, незатейливую отделку и грубоватую иногда форму, были произносимы таким голосом, сопровождались таким выражением внутреннего чувства, что ни в ком не осталось
сомнения, что свекор
души не слышит в невестке.
Страшное
сомнение возникло в
душе Софьи Николавны: будет ли счастлива она замужем?
Элиза Августовна не проронила ни одной из этих перемен; когда же она, случайно зашедши в комнату Глафиры Львовны во время ее отсутствия и случайно отворив ящик туалета, нашла в нем початую баночку rouge végétal [румян (фр.).], которая лет пятнадцать покоилась рядом с какой-то глазной примочкой в кладовой, — тогда она воскликнула внутри своей
души: «Теперь пора и мне выступить на сцену!» В тот же вечер, оставшись наедине с Глафирой Львовной, мадам начала рассказывать о том, как одна — разумеется, княгиня — интересовалась одним молодым человеком, как у нее (то есть у Элизы Августовны) сердце изныло, видя, что ангел-княгиня сохнет, страдает; как княгиня, наконец, пала на грудь к ней, как к единственному другу, и живописала ей свои волнения, свои
сомнения, прося ее совета; как она разрешила ее
сомнения, дала советы; как потом княгиня перестала сохнуть и страдать, напротив, начала толстеть и веселиться.
Это невинное событие преисполнило юную
душу мою неулегающимися волнами
сомнения и потом во многих случаях моей жизни служило мне соблазном и камнем преткновения, о который я спотыкался и довольно больно разбивал себе нос.
Без
сомнения, Гордей Евстратыч действовал по ее наущению во всем: вот тебе и спасенная
душа!..
Прежние
сомнения исчезли из его
души; он верил в свое близкое счастье, и никогда еще мир не казался ему таким прекрасным, люди такими добрыми, а жизнь такой легкой и радостной.
Недели полторы спустя после Благовещения Петр отправился в «рыбацкие слободы». Все
сомнения исчезли при этом в
душе Акима, который с той же минуты поздравил себя батраком рыбака Глеба Савинова.
Но теперь обстоятельства переменились. Гришка мог отправляться в Комарево, когда заблагорассудится, пребывать там, сколько
душе угодно, пожалуй, хоть вовсе туда переселиться. Можно, следовательно, надеяться, что он употребит с пользой свою свободу. Под руководством такого наставника, как Захар, он, без
сомнения, пойдет быстрыми шагами к просвещению и не замедлит постигнуть тайну «приличного обращенья».